5.9.8

А.А. Горностаева

Московский государственный лингвистический университет, Институт непрерывного образования, кафедра переводческого и педагогического мастерства,

Москва, anngornostaeva@yandex.ru

ИРОНИЯ КАК СПОСОБ ВЫРАЖЕНИЯ АГОНАЛЬНОСТИ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

В работе представлен взгляд на иронию как способ выражения агональности (деструктивности) через оппозицию «свой-чужой» на примере современного политического дискурса. На примере высказываний российских и американских политических деятелей рассматривается ирония в функции нападения в деструктивной коммуникации. В статье делается вывод о роли иронии в современном политическом дискурсе как своеобразного канала агрессии.

Ключевые слова: ирония, политический дискурс, политическая коммуникация, агональность, деструктивность.

В основе любой дискурсивной тактики лежит некая оппозиция. Лингвистами замечено, что вся политическая деятельность сводится к противопоставлению семантико-ценностных параметров «свойственности» и «чуждости», подобно тому, как оппозиция «добро – зло» является базовой для области морального [1; 6; 12]. Основные составляющие оппозиции «свои – чужие» представлены активным элементом (лидером/лидерами «своих»), объектом агрессии (врагом) и пассивным элементом (массами, ведомыми лидером). Ироническая коммуникация работает по схожей схеме и включает тех же участников: автор – объект иронии (жертва) – адресат (аудитория). В этой оппозиции ярко выражены такие черты современного политического дискурса, как агональность (деструктивность), манипулятивность, развлекательность. В статье будет рассмотрена такая характеристика, как агональность, проявляющаяся в оппозиции.

В политическом дискурсе, агональном по своей природе, одно из главных мест принадлежит принципу соперничества, он уподобляется военным действиям, при этом язык приобретает статус оружия [13], а целью дискуссии является уничтожение противника. Оппозиция «свой – чужой» является одной из предпосылок агрессивности политического дискурса, которая связана с одной из его задач – победой над оппонентом. В современном мире, нестабильном и наполненном противоречиями, «информационное противостояние выступает одним из основных способов борьбы за власть и реализацию геополитических интересов государств» [7, с. 74], политический дискурс приобретает характеристики, «порождающие и углубляющие конфликт в условиях войны слов» [4, с. 180]. Это явление создало условия для формирования нового направления в лингвистике – лингвистики информационно-психологи­ческой войны как одного из направлений политической лингвистики, разрабатываемого рядом исследователей: С. В. Иванова [4], Г. А. Копнина [5], Л. В. Коцюбинская [7], С. Л. Кушнерук [8], Н. Б. Руженцева [10], J. Arquilla [15] и др. Данное направление сосредоточено на изучении языка и речевых технологий информационно-психологического противоборства.

Актуализация оппозиции «свои – чужие» происходит путем использования языковых и неязыковых средств (паролей, маркеров, лозунгов, символов и др.), что обеспечивает сильный эффект воздействия на реципиента. В языке политики часто используется то, что называется «угрожающими потере лица речевыми актами» (face-threatening acts) [18], т. е. намеренно агрессивные выпады, нарушающие зону личной автономии. Отмечается, что такие речевые акты составляют едва ли не большую часть политического дискурса, они не только допустимы, но и поощряются определенными политическими институтами [16, с. 426].

О выражении агрессии через иронию писали О. П. Ермакова [2, 3], И. А. Шаронов [11], L. Hutcheon [19] и др. Иронию называют «формой потаенного укола, агрессией под благопристойной маской» [11, с. 361]. О. П. Ермакова подчеркивает, что агрессия может проявляться не только под видом тонкой насмешки, но и в более грубой форме, что свидетельствует об общем огрублении русской разговорной речи [3, с. 79]. Западные исследователи отмечают, что агрессия часто скрывается за игривым тоном иронии, но от этого она не перестает быть агрессией [19]; ирония предназначена для того, чтобы подавить оппонента и указать ему его место. Ирония, выполняющая функцию нападения, часто остросоциальна, это оружие презрения, более действенное, чем прямое обвинение. Такая ирония призвана провоцировать и обвинять.

Ярким примером деструктивного общения, совмещающего в себе агрессию и издевку, является поведение Дональда Трампа, использовавшего следующие коммуникативные приемы: прямые оскорбления оппонентов (ироническое сравнение): he walks like a penguin (Он ходит как пингвин, о М.Ромни); оскорбительные ярлыки и прозвища (иронические метафоры-ярлыки): John Kasich – dummy (Джон Кэсиш – кукла); Karl Rove – irrelevant clown (Карл Роув – не имеющий значения клоун); сrooked Hillary (кривая Хиллари); loser (лузер – о Джебе Буше); намеки неприличного содержания, в основном в адрес женщин.

Похожее поведение наблюдается и на российской политической арене. Так, кандидат в президенты на выборах 2018 г. В. В. Жириновский характеризует своих политических противников с высокой долей агрессии:

Кто такая Собчак? Что она знает? Она в Сибири была? В армии служила? Просто девушка, и всё [20]. Примечательно, что агрессия этого политика распространялась не только на конкретные личности, но и на целые страны: Американцы никогда не будут воевать… это торгаши, спекулянты. Им только на разборки приезжать [20].

Выразить агрессию в завуалированной форме помогает ирония. В политическом дискурсе она может приобретать острые, гротескные проявления, выражаясь и в грубой форме, а не только в виде тонкой издевки или «под видом похвалы» [3, с. 77]. В политической речи часто присутствует сарказм, который иногда рассматривается как разновидность иронии [17]. Такая ирония является вежливым способом нагрубить и реализуется за счет подразумеваемого противоречия [14, с. 145].

Таким образом, критика и нападение – черты, характерные для политического дискурса любого языка, так как политики самоутверждаются за счет победы над своими противниками. Ирония выступает своеобразным каналом выражения агрессии.

Список литературы

1. Балашова, Л. В. Реализация концептов «свой-чужой» в российском политическом дискурсе начала XXI в. / Л. В. Балашов. – Текст : непосредственный // Политическая лингвистика. – 2014. – № 1(47). – С. 40–50.
2. Ермакова, О. П. Ирония и ее роль в жизни языка / О. П. Ермакова. – Калуга : КГПУ им. К. Э. Циолковского, 2005. – 204 с.
3. Ермакова, О. П. Является ли ирония речевым жанром? (Еще раз о некоторых особенностях иронии) // Жанры речи. – Вып. 1-2(9-10). – Калуга, 2014. – С. 74–80.
4. Иванова, С. В. Идеологическая составляющая содержания как объект лингвистической экспертизы политического текста // Политическая лингвистика. – 2018. – Вып. 1. – С. 180–189.
5. Копнина, Г. А. Речевое манипулирование / Г. А. Копнина. – Москва : Флинта : Наука, 2007. – 176 с.
6. Королева, Т. А. Лингвистические средства реализации социальной оппозиции «свой-чужой» в политическом дискурсе // Филологические науки. Вопросы теории и практики. –  Тамбов : Грамота, 2017. – № 5(71): в 3 ч. – Ч. 2. – C. 85–88. – URL: http://www.gramota.net/materials/2/2017/5-2/23.html (дата обращения: 07.10.2020).
7. Коцюбинская, Л. В. Эффективность информационной атаки: к постановке проблемы // Политическая лингвистика. – 2017. – Вып. 1(61). – С. 74–78.
8. Кушнерук, С. Л. Медиареальность информативно-психологической войны (на материале британских газет и новостных сайтов) // Политическая лингвистика. – 2018. – Вып. 4(70). – С. 47–54.
9. Лакофф, Р. Вербальная агрессия vs. политкорректность / Р. Лакофф ; перевод В. В. Дементьева. // Жанры речи. – Вып. 1‑2(9-10). – Калуга, 2014. – С. 69–73.
10.  Руженцева, Н. Б. Политические и коммуникативные стратегии в печатных предвыборных материалах – 2018 // Политическая лингвистика. – 2018. – № 2(68). – С. 18–29.
11.  Шаронов, И. А. Приемы речевой агрессии: насмешка и ирония / И. А. Шаронов. – Текст : непосредственный // Агрессия в языке и речи : сборник научных статей / под редакцией И. А. Шаронова. – Москва : РГГУ, 2004. – С. 38–53.
12.  Шейгал, Е. И. Семиотика политического дискурса : монография / Е. И. Шейгал. – Москва ; Волгоград : Перемена, 2000. – 367 с.
13.  Шилихина, К. М. Ирония в политическом диалоге // Политическая лингвистика. – 2011. – № 4(38). – С. 177–182.
14.  Alba-Juez, L. Irony as inferred contradiction // Вестник РУДН. Серия: Лингвистика. – 2014. – № 4. – С. 139–152.
15.  Arquilla, J. Insurgents, Raiders, and Bandits: How Masters of Irregular Warfare Have Shaped Our World / J. Arquilla. – Chicago, IL : Ivan R. Dee, Publisher, 2011. – 336 p. 
16.  Arroyo, J. L. Interpersonal issues in political discourse. Interpersonal Pragmatics. Handbook / J. L. Arroyo ; ed. by Miriam A. Locher. – London, 2010. – P. 405–434. 
17.  Attardo, S. Irony as a Relevant Inappropriateness /S.Attardo.//Irony in Language and Thought. A Cognitive Science Reader / S. Attardo ; ed. by H. L. Colston and R. W. Gibbs. – New York ; London : Lawrence Erlbaum Associates. 2007. – P. 135–172.
18.  Brown, P. Politeness: Some Universals in Language Usage / P. Brown, S. D. Levinson. – Cambridge : Cambridge University Press, 1987.
19. Irony’s Edge. The Theory and Politics of Irony/L.Hutcheon / L. Hutcheon. – New York : Routledge, 2005. – 248 p.
20.  URL: https://rutube.ru/video/1a7c3850015c970b7bc6e2a5b37623d6/

Для цитирования: Горностаева А.А. Иронический смысл и модальность: новый взгляд на определение дискурсивной иронии // Казанская наука №5 (2024).