Грандиозное разрушение ценностей

Грандиозное разрушение ценностей

Пост будет об изменениях в системе культурно-коммуникативных ценностей и отражении этого всего в языке и в жизни. Самое главное: изменения эти не естественные, а навязанные извне, насильно. Кем и зачем – другой вопрос.

Итак, у любого народа есть культурные и коммуникативные ценности – это то, что складывается веками, находит отражение в поведении и жизненном укладе, фиксируется в лексическом составе языка, фразеологии, пословицах и поговорках. Это то, что можно назвать генетической памятью народа, зовом предков, кровью, это невозможно вытравить.

Ученые (лингвокультурологи, социолингвисты, лингвопрагматики иже с ними) установили, что для русских наиболее важными коммуникативными ценностями являются следующие: общность (коллективизм, соборность), искренность, открытость, духовность, скромность, уважение к старшим.

Для контраста приведу список английских коммуникативных ценностей: зона личной автономии (прайваси), индивидуализм, равенство, соревновательность, прагматизм, здравый смысл и т.д.  Любознательные читатели, жаждущие ссылок на авторитетные источники – пишите, вышлю: их есть у меня. 

Видим, как сильно отличаются два списка? Видим. И эти различия проявляются во всем – от способа давать совет до количества «спасибо» в разговоре. 

Так вот, в последние полтора года мы наблюдаем, как наши русские ценности пытаются искусственно обрушить. О том, насколько удачно это получается – судить вам. Я же предлагаю анализ насильно внедряемых изменений. Пройдемся по списку.

Общность (соборность, коллективизм). Эта ценность подверглась массированной атаке: правильно, главное надо разрушать первым делом. Никакого коллектива в учебных заведениях и на работе (ура дистанту), никаких собраний, и даже в семьях – разобщенность: стариков изолировать, разлучить с детьми и внуками.

Духовность. Та ценность, которой русский народ всегда отличался от прагматичных европейцев: душа/ бог/ вера  – в противоположность материальным благам/ продажным чиновникам от духовенства/ комфорту и удобству. О какой духовности можно сейчас говорить, если в дивном новом цифровом мире люди рассматриваются не как личности, а как человеческий ресурс, а вместо души нынче – куяр, прости господи, код? А главное – пропаганда удобства: удобно получать электронные услуги, удобно жить не в реальном мире, а в гаджете, удобно и быстро продать душу за хорошие виртуальные деньги…

Уважение к старшим. Думаю, после того, как пенсионеров выкидывали из общественного транспорта, отлавливали в театрах и штрафовали на 50 тысяч рублей, сажали под домашний арест и подвергали иным унизительным для человеческого достоинства измывательствам, этот пункт можно смело вычеркнуть. А вписать другой: 65+  – вне закона.

Искренность, открытость. К правящим кругам это качество никогда нельзя было применять, а сейчас искренность как коммуникативная ценность и вовсе утратила смысл: искренним быть во-первых, опасно, во-вторых, глупо. Человек, который говорит правду, никому не нужен, потому что правду и так все знают. Зачем озвучивать всем известное, но абсолютно бесполезное знание? Одна морока. Нас потихоньку приучают к терпимости к вранью. Оно везде – в лозунгах, в социальной рекламе, в объявлениях в магазинах. Наверное, на каждом магазине висит такое: «без маски и перчаток вход воспрещен». Мы читаем и проходим без этих причиндалов. Потому что написанное – вранье, и все об этом знают: и покупатели, и продавцы, и те, кто вешал это объявление. Мы потихоньку превращаемся в героев книги «Джельсомино в стране лгунов», которые вынуждены были называть хлеб чернилами, а кошек – собаками под угрозой штрафа. Кто подзабыл эту повесть Джанни Родари, перечитайте. Очень современно и актуально для нас. 

А теперь хотелось бы пройтись по пословицам и крылатым выражениям. Русский язык ведь тоже кромсают и кастрируют. Он, бедняга, сопротивляется, но уже силенок не хватает. А мы, носители этого самого языка, добиваем его, добровольно вводя в свою речь всякую мерзость. Но об этом – в другой раз, а сейчас хорошо знакомые нам с детства высказывания:

«Дети – цветы жизни. Все лучшее – детям». Позвольте, какие, к черту, цветы? Дети нынче – переносчики заразы, этакие крысы или малярийные комары, которые сами не страдают, потому что у них все проходит бессимптомно, но злодейским образом разносят вокруг инфекцию и заражают честных граждан. Поэтому необходима прививка (жертвоприношение), чтобы умилостивить бога kовиdа. Раньше жрецы часто приносили жертвы, помните? Помогало. А лучше – обработать их дустом или каким другим ядом, чтоб наверняка. 

«В здоровом теле здоровый дух». Ну, это вообще ерунда. По нынешним стандартам, человек просто не может быть здоров, это невероятно и неприлично. Принятая презумпция болезни гласит, что здоровых людей не существует, есть бессимптомные носители. Если вам кажется, что вы здоровы, это временное заблуждение, потому что завтра вы непременно заболеете. А о духе мы уже давно не говорим, тем более о здоровом.

«Двум смертям не бывать, одной не миновать». Это легкомысленное отношение к смерти сейчас пересмотрено. Нам упорно предлагают рецепт  бессмертия и очень стараются испугать кончиной, которой, кстати, русские никогда не боялись. Опять же, духовная нация не поддается страху смерти, здесь нужны другие рычаги. Но насаждают культ страха смерти, изо всех сил стараются. Ну-ну.

«Факты – упрямая вещь». Фактам теперь верить не принято, их надо игнорировать и делать вид, что их нет. На эту устаревшую фразу про факты нынче принято отвечать так: «Опять эти ваши конспирологические теории!» Допустим, если человек говорит: «Была война с Наполеоном», следует парировать: «Я не верю в теорию заговоров» и все, вы выйдете победителем в дискуссии.

«Один раз – случайность, два – совпадение, три – система». И это утверждение безнадежно устарело. На него нужно отвечать так: «после – не значит вследствие». Например, если человек умер после того, как выпал из окна 10-го этажа, это не значит, что он умер от удара о землю. Просто ему не повезло, или возраст сказался, или причина смерти – воспаление среднего уха. И даже если люди массово умирают после того, как прыгают из окон, помните: после – не значит вследствие.

Наконец, несколько устаревших стереотипов о школе: «Учитель – это авторитет», «Чтение – вот лучшее учение», «Крепко-накрепко дружить, с детства дружбой дорожить учат в школе, учат в школе». Какой авторитет учителя, когда есть безграмотная интернет-помойка МЭШ? Зачем читать, если можно тупо тыкать в кнопки? И какая дружба на дистанте? Отстали мы от жизни…

На сегодня все. Продолжение будет.

Урок в Сберклассе

Урок в Сберклассе

Мини-пьеса в двух действиях.

Действующие лица:

УУ (умный учитель, ведет урок дистанционно, вещает с плазменного экрана)

ИИ (искусственный интеллект, присутствует незримо. Всемогущ и вездесущ. Его голос время от времени раздается и помогает УУ вести урок)

Перспективный материал:

№ 8234-А, победитель конкурса «юный официант»

№ 6615-Х, призер олимпиады по оригами

№ 3110-У, отличник в своей индивидуальной траектории

Биомусор

ДЕЙСТВИЕ 1. 

Посредине сцены – огромная плазменная панель. Она горит неоновым светом, после на ней появляется подобие человеческого лица (это УУ). То, что это человек, угадывается с трудом, поскольку верхняя часть лица (глаза, брови, часть лба) закрыта темными очками, вся нижняя часть – черной маской. Перед плазмой, спиной к зрителям, сидят дети – на отдельных стульях, на коленях держат мобильные устройства. Парт у них нет, потому что писать им не к чему. Перспективные дети сидят в центре, биомусор – по обе стороны сцены.

УУ. Дорогие ученики Сберкласса! Вам очень повезло, что наша школа такая передовая, и вы можете использовать самые новые технологии в процессе получения компетенций! Более того, вы сами являетесь частью этих технологий! Это очень почетно и прогрессивно. И все это возможно благодаря нашему Сберспонсору! Давайте в начале нашего занятия поблагодарим наш дорогой Сбер  и произнесем нашу речевку. Все помнят?

Дети (хором). 

Слава Сберклассу,

Слава Сбершколе.

Сбер – это счастье,

Мудрость и воля.

В нашей сбержизни 

Нам помогает

Тьютер, наставник 

Путь пролагает!

УУ. Молодцы! 

ИИ. Внимание, эмоция: № 3110-У хочет задать вопрос.

УУ. Какой у тебя вопрос, Даня?

№ 3110-У. А моя бабушка рассказывала, что раньше не было великого Сбербоженьки, а была просто касса, где люди хранили деньги и получали пенсии. И никто ей не молился…  Правда?

УУ. Понимаешь ли, Даня…. Раньше люди жили очень несчастливо, потому что у них не было цифровой экономики. Они так сильно мучились, потому что даже не могли заказать еду на Сбермаркете… поэтому многие умирали от голода. А кто выжил – те мало что помнят, потому что потеряли память от суровых условий жизни… вот и придумывают всякие сказки.

ИИ. Срочно перевести разговор на личность ученика. Включить чувство вины.

УУ. Кстати, Даня, как называется твоя индивидуальная траектория? 

№ 3110-У. Выпиливание рамочек.

УУ. Полностью, Даниил, полностью!

№ 3110-У. Выпиливание рамочек для фотографий размера А5 из полипропилена.

УУ. Очень хорошо. Вот и занимайся по своей траектории. Зачем ты отвлекаешься, задаешь вопросы, которые не имеют отношения к твоему профилю? Ты же хочешь стать грамотным специалистом, чтобы твой заказчик был доволен? 

№ 3110-У. Хочу.

УУ. Вот и занимайся своим делом. И не спрашивай всякую ерунду. А теперь, ребята, вспомним правило трех «К». Итак, каковы три основные приоритета Сберкласса? Первые два я вам подскажу: Комфорт, Контроль… Кто назовет третье «К»?

Биомусор: Качество! Компьютеризация! Куар-код! 

УУ. Это все хорошие слова, дети. Но вы не угадали: третье «К» – это комфорт.

ИИ. Внимание, эмоция недоумение.

УУ. Что-то непонятно?

№ 8234-А. Вы уже говорили «комфорт»….

УУ. Ну и что же?

           № 8234-А. Но тогда получается меньше трех. Всего два «К»: «комфорт» и «контроль». Иначе нелогично.

УУ. Друг мой, единственная логика, которая тебе понадобиться в жизни, это то, что вилку надо класть слева от тарелки, а нож – справа. Шампанское подавать холодным, а коньяк – теплым. Ты это усвоил, я надеюсь?

№ 8234-А. Да…

УУ. Молодец! Поэтому ты и выиграл конкурс «юный официант». Дети, еще раз объясняю: не надо искать логику там, где не надо. Логика – это вообще не ваша забота. А теперь посмотрите, кто сегодня пришел со мной на урок! Кто это, как вы думаете?

(На экране рядом с УУ появляются два квадратных существа нелепой раскраски, с цифрами вместо глаз, рта и носа).

ИИ. Эмоция – недоумение.

УУ. Ну как же вы не узнали? Ведь это наши верные друзья и помощники – Пин Кодыч и Си-Ви-Сюша! Они есть у каждого из вас на карте. Они помогают вам делать главное дело в жизни – оплачивать покупки и услуги!

(Пин Кодыч и Си-Ви-Сюша совершают странные движения на экране, которые, видимо, означают приветствие). 

ИИ. Эмоция – оживление.

№ 3110-У. А что еще умеют делать Пин Кодыч и Си-Ви-Сюша, кроме оплаты?

УУ. А разве этого не достаточно? Подумай сам: ведь если ты научишься этому важному делу, ты станешь полезным членом общества, активным гражданином, патриотом своей Родины! Ведь своими вливаниями ты будешь поддерживать экономику, развивать смарт-технологии  и способствовать прогрессу во всем мире!

ИИ. Эмоция – интерес. № 6615-Х готова задать вопрос.

№ 6615-Х. А Си-Ви-Сюша – это мальчик или девочка?

УУ. Ева, ну какая разница? Какое это имеет отношение к транзакциям? 

№ 6615-Х. Я просто подумала, что если это девочка, можно было бы повязать ей бантик, чтобы она хоть как-то отличалась от Пин Кодыча. А то они такие одинаковые, не поймешь, кто какого пола.

ИИ. Похвалить за инициативу. Инициатива безопасна.

УУ. Умница, Евочка. Очень хорошая мысль – повязать бантик. Кстати, если Пин Кодыч тоже захочет бантик, ему также повяжут. В цифровом обществе все должны быть равны и счастливы.

ИИ. Внимание, опасность! В биомусоре эмоция – волнение.

УУ. Что такое? 

Биомусор. А если кто-то не захочет быть счастливым? 

УУ. Тогда он умрет. Все желания должны исполняться. (в сторону) Где-то я это уже слышал, не помню где. (обращаясь к классу) Но мы с вами не умрем! Потому что мы счастливы, мы в безопасности, ведь нас защищают волшебные пилюли!  Давайте споем гимн пилюлям, которые берегут наше здоровье и жизнь!

Дети (хором).

Слава пилюлям, слава уколам,

Слава Сбердоктору нашей Сбершколы!

Слава пилюлям и слава таблеткам, 

Счастливы взрослые, счастливы детки.

Слава уколам, слава прививкам,

Мы на уколы приходим с улыбкой.

Кто не привился – позорные гады.

В нашем Сбермире таких нам не надо!

УУ. Прекрасно. Вы сегодня все молодцы! Я бы с удовольствием поставил всем пятерки, но в нашем передовом Сберклассе отметки запрещены! Поэтому просто уходим на перемену. И, кстати: на перемене работает центр вакцинации от нового штамма, который появился сегодня утром. Лекарство от этой смертельной болезни уже изобретено нашими доблестными учеными из института Ахинеи, так что – все бегом на прививку!

(Дети убегают со сцены, экран гаснет).

ДЕЙСТВИЕ 2.

(Теперь классная комната развернута боком к зрителю. Экран расположен торцом, изображения не видно, но различимо слабое мигание. Дети сидят в профиль к зрителю, их лица по глаза плотно закрыты масками. В этом действии УУ находится позади экрана, детям его не видно, но он периодически подсматривает за ними то приподнимаясь над плазмой, то заглядывая сбоку).

УУ. Я вижу, вы все надежно защитились от нового штамма. Какие молодцы! Теперь вы не будете корчиться от мучительной боли, когда заболеете, не будете задыхаться, как рыбы, выброшенные на берег. Ваше тело не покроется кровоточащими язвами, а конечности не начнут гнить и отваливаться. Теперь, даже если вы подхватите новый вирус, течение болезни будет намного легче, чем могло бы быть. 

Биомусор. А можно умереть от этой болезни?

УУ. Конечно.

ИИ. Добавить оптимизма.

УУ. Но смерть будет легкой и приятной, а не долгой и страшной. И не забудьте рассказать родителям о том, как важно беречь здоровье! Итак, продолжаем наш урок финансовой грамотности.  В прошлый раз мы прошли такие нужные слова, как «оферта», «биткоин», «безналичный платеж», «налоговый вычет». Все усвоили?

Биомусор (хором). Да!

УУ. Хорошо. Теперь переходим к новой теме: сбор персональных данных. Почему так важно загрузить в систему свои персональные данные, кто мне скажет?

№ 3110-У. Чтобы система нас знала в лицо!

№ 6615-Х. Чтобы система могла нас контролировать!

№ 8234-А. Чтобы система помогла нам сделать правильный выбор!

ИИ. Немедленно похвалить!

УУ. Ах, какие умные дети! Зачем вам ходить в  школу, я не понимаю? Вы и так все знаете… Впрочем, учебный год скоро закончится, ведь уже конец сентября. Впереди у вас одиннадцать месяцев каникул! Это подарок от нашего губернатора – он решил продлить вам каникулы на две недели по сравнению с прошлым учебным годом!  Вы счастливы? 

Биомусор (хором). Да!

ИИ. Внимание: эмоция – нетерпение.

УУ. Кто-то хочет что-то сказать? 

№ 8234-А. А когда мы будем изучать физику? 

УУ. Что-что?

№ 8234-А. (смущенно) Ну физику. Законы термодинамики там всякие… инерция, электромагнитные волны…

УУ. Откуда ты таких слов набрался? 

ИИ. Эмоция – испуг.

№ 8234-А. (шепотом) Мне папа рассказывал…

УУ. Ах, папа. Очень хорошо. Пусть папа выйдет в конференцию на платформе тимс и обсудит с твоим наставникам программу твоих компетенций.

№ 8234-А. А папа сказал, что мой наставник – робот и не понимает человеческого языка. Папа говорит – надо общаться с живыми людьми, а не с машинами!

ИИ. Эмоция – агрессия! Тревога! Тревога!

(Звук сирены)

УУ. Я вызываю службу эмоционального баланса. Ты очень возбужден. Тебе лучше покинуть класс. 

№ 8234-А. Я не возбужден! Я хочу физику учить, как папа!

УУ. Ничего, ничего это пройдет.

(В класс заходят двое в костюмах химзащиты и выводят № 8234-А из класса. Он упирается, но идет).

ИИ. Добавить позитива.

УУ. № 8234-А переутомился. Он слишком много читал текстов. А мы, ребята, знаем, что намного лучше текстов – картинки. Найдите в своих девайсах картинки по запросу «Потребительские товары».

(Дети послушно щелкают клавишами мобильных устройств).

УУ. А теперь найдите картинки по запросу «Потребление». А теперь «Потребитель»… Видите, дети, как много в русском языке слов, начинающихся с «Потреб»? Поэтому в названиях самых важных контролирующих органов есть эти слоги. Так, будем считать, что урок русского языка мы успешно провели. 

ИИ. Волнение в зоне биомусора!

УУ. (устало) Ну что вам еще?

(С задних рядов биомусора нарастает шум, слышатся выкрики)

Биомусор. А литература будет? 

А химия?

А история?

Я хочу биологию!

ИИ. Много эмоций! Много эмоций! Тревога!

УУ. Дети, дети, успокойтесь немедленно! Что вам вкололи на перемене, опять что ли перепутали пробирки? Перестаньте, будет вам и биология с биотехникой, и кибернетика с математикой! Кебенематика будет! Ох, зачем мы вышли на очное обучение! Так хорошо было на дистанте. Ведь говорит же Сбер: социализация – зло, удаленка – наше все! Ну что вы расшумелись? Нет у вас ни стыда, ни совести! 

ИИ: Эмоция – недоумение.

УУ. Что теперь непонятно?

Билмусор: Что такое совесть?

УУ. А вы погуглите!

№ 6615-Х. «По вашему запросу ничего не найдено!»

УУ. Как не найдено? Вы какое ключевое слово ввели?

№ 6615-Х. «Сберсовесть».

УУ. Неправильно! Надо не «Сберсовесть», а просто «совесть»! У Сбера не может быть совести, что за глупость!

ИИ. Внимание! Профнепригодность учителя! Тревога! Тревога!

(Звук сирены. Заходят двое в костюмах химзащиты, заламывают УУ руки за спину, уводят. Дети вскакивают со стульев и застывают в разных позах). 

ИИ. Эксперимент по внедрению в образовательный процесс живого учителя прошел неудачно. Возвращаемся к электронному обучению. 

ЗАНАВЕС

24.08.2021.

А.Г.

Очередные заметки филолога

Очередные заметки филолога

Сегодняшняя тема в нашем филологическом клубе – новейшее табуирование. На всякий случай разъясняю: табу – это то, что нельзя. Например, сквернословие – это табуированная лексика. Неполиткорректные слова и выражения (например, негр) – это тоже табу. А в текущем году этот лексический пласт пополнился новой порцией слов. О чем идет речь, будет сразу понятно, когда вы прочтете ряд эвфемизмов (а в некоторых случаях дисфемизмов – это когда более грубое понятие заменяет нейтральное) к некоему процессу, который нынче у всех на устах. 

Итак: модная процедура, модный укол, факцинация, овценация, баранезация, фуфловизация, жиженация, замедленная эвтаназия. Сразу ясно, что имеется ввиду, не так ли?

А теперь ряд других синонимов, обозначающих некую субстанцию: жидкость, факцина, жижа, шмурдяк, фуфло и т.д. И в самом деле, назвать вакциной то, что предлагается, просто язык не поворачивается. Цитировать словарные определения этого понятия не буду, любознательные читатели посмотрят сами. Хотя стоит сказать, что словарь Webster спешно бросился изменять язык (а язык, как известно, формирует мышление) и ввел в обиход дополнительное значение этого часто употребляемого слова, напирая на генетический материал и ДНК (a preparation of genetic material (such as a strand of synthesized messenger RNA) that is used by the cells of the body to produce an antigenic substance (such as a fragment of virus spike protein. https://www.merriam-webster.com/dictionary/vaccine). Спешат ребята, хотят подстраховаться. Если будут к ним какие вопросы – словарь им в помощь, оправдаются.

Наконец, пласт полутабуированных слов. Они вроде как не запрещены, но нежелательны и употребляются, чтобы намеренно обидеть. Как-то вдруг мы узнали, что в современном мире проживают не просто люди, а две враждующие группировки, называемые ваксерами и антиваксерами, ковидиотами и ковид-диссидентами, вакцинаторами и антипрививочниками, уколотыми и недоколотыми.

Любопытны также новые выражения того же семантического поля: овечий паспорт, ветеринарная медицина, медицинский фашизм, медицинский террор. Это все с негативной коннотацией. И даже нейтральные слова, прочно вошедшие в наш лексикон (антитела, сатурация) могут звучать  зловеще, равно как и жуткие аббревиатуры: ВОЗ, ИВЛ, ПЦР, Куар, прости господи, код. Есть еще новое образование «масочка». Это не просто уменьшительное от «маска», это средоточие презрения и отвращения. Вроде бы ласковая «масочка» вызывает рвотный рефлекс, не иначе. 

Зададимся вопросом: почему же данная группа слов медицинской терминологии вдруг стала нежелательной, чтобы не сказать – запрещенной? Самый очевидный ответ таков: цензура. Известно, что бдительные соцсети блокируют посты по ключевым словам, следовательно, надо стараться заменять их на другие. Но, думается, что это не единственная причина. Основное объяснение намного глубже. Язык – живой организм, тесно связанный с культурными и коммуникативными ценностями, он инстинктивно отталкивает все чуждое, например, откровенную ложь и мерзость. Язык не хочет, чтобы его коверкали и активно этому сопротивляется. Нельзя назвать прививкой то, что сейчас делается, потому что это – не прививка. Соответственно, возникают слова-заместители, более точно отражающие картину. Неуклюжее понятие «ковидпаспорт» никогда не приживется в языке, как не будет такого термина как «триппер-аусвайс» или «глаукома-пропуск». Язык намного умнее тех, с позволения сказать, людей, которые стремятся навязать ему свою искореженную мораль и извращенное видение мира. Он регулирует систему и показывает нам истинную картину. И если слово «вакцинация» теперь приблизилось по значению к слову «убийство», то следующим шагом будут изменения в словах «врач» (= палач), «учитель» (= вредитель), «образование» (= деградация). А теперь попробуйте представить себе новые значения слов: забота, безопасность, родина, дом. Хватает фантазии?

Заканчиваю обзор традиционным призывом: давайте беречь родной язык! Тогда он сбережет нашу жизнь, честь и достоинство.

РАЗГОВОР ЗА ЧАЕМ (фантастический рассказ)

РАЗГОВОР ЗА ЧАЕМ (фантастический рассказ)

ЧАСТЬ 1

– Еще чаю?

– Нет-нет, благодарю вас. 

– А я выпью, с вашего позволения. 

Собеседник приятно и несколько смущенно улыбнулся.

– Простите мою неловкость, любезный Павел Николаевич. Вы видите, я взволнован нашей встречей. Так давно мечтал с вами познакомиться. Читал ваши работы, восхищался. А тут – такая удача. 

– Да, повезло, – неопределенно хмыкнул Павел Николаевич. 

– Я понимаю вашу иронию, профессор, – совсем по-булгаковски отозвался собеседник. – Конечно, кто вы и кто я? Открытия доктора Казакова у всех на слуху. А я просто один из ваших последователей. Но, смею заметить, не совсем последнее лицо в молекулярной биологии.

Он бережно вытащил из ящика стола слегка потрепанный журнал, открыл на заложенной странице и  протянул Казакову. Павел Николаевич, которого еще слегка потряхивало после недавних событий, попытался сфокусировать взгляд на мелком тексте. Получилось неважно, но владелец журнала, казалось, был удовлетворен. 

– Да, это я, – со сдержанной гордостью произнес он. – Моя тема… Докторскую написал, но вот до защиты дело не дошло. 

Они сидели за красивым овальным столом в большом кабинете  и пили чай. Как будто ничего не произошло. На стене красовались два портрета – одного из изображенных людей Павел Николаевич, конечно, знал, второй не был ему знаком. Впрочем, Казаков плохо запоминал лица, особенно лица политиков.

Хозяин кабинета мечтательно откинулся на стуле и продолжил:

– Двадцать лет на это положил. Совместный проект с Массачусетским университетом. Сколько сил, сколько планов… Но все это теория, уважаемый Павел Николаевич. Пустой звук, мечты ученого. А сейчас речь идет о практике. О воплощении этой мечты, о превращении ее в реальность, понимаете?

– Тема интересная, – осторожно ответил профессор, скользнув взглядом по первому абзацу статьи. – Только я не понимаю, коллега, как она связана с обстоятельствами… ммм… моей доставки сюда? 

Казаков невольно поморщился: ребра все еще болели.  Человек напротив смущенно засуетился.

– Простите великодушно, я так и не объяснил… Еще чаю? Ах, да, я уже спрашивал… Понимаете ли, одним словом… нет, одним не получится… Ну вот давайте я напрямую спрошу, можно?

Профессор смерил его взглядом. Не так уж противен этот Иван Иванович, или как его там зовут. Может и не врет, а действительно взволнован. И инициалы автора статьи совпадают: И.И.

– Я что-то не припоминаю, чтобы вы спрашивали моего разрешения, когда распорядились доставить меня в ваш кабинет. С чего бы сейчас эти церемонии?

Иван Иванович добродушно рассмеялся. 

– Правы, Павел Николаевич, сто раз правы! Работа не позволяет церемониться. Я ведь только по первому образованию биолог, ну и по призванию, разумеется. А по должности – ну вы сами понимаете.

– Понимаю.

– Тогда давайте напрямую: помните, что вы написали в вашей последней публикации? От пятнадцатого июля сего года? 

Тон вопрошающего резко сменился с уважительно-подобострастного на напористый. Павел Николаевич усмехнулся. С этого и надо было начинать, а не с чая. И не с комплиментов.

– Я так полагаю, – четко произнес Казаков, – что вас интересует тезис о том, что новомодные пилюли, которые вы в обязательном порядке рекомендуете населению как панацею от всех заболеваний, на самом деле являются смертельным ядом замедленного действия?

– Именно, – радостно закивал головой Иван Иванович, вновь становясь приторно-сладким. – И не только сам тезис, но и его доказательства – блестящие доказательства, очень убедительные. Они так сильно расстроили мое начальство!

-Ай-ай-ай, – издевательски сморщился профессор, поневоле включаясь в игру. – Что не так с доказательствами? Неужели я недостаточно подробно описал действие ваших волшебных пилюль на организм человека?

– Прекрасно описали, – развел руками Иван Иванович. – В этом-то вся и штука. 

Он снова подкупающе открыто улыбнулся и шутливо погрозил Казакову пальцем:

– Профессор, мы должны быть политкорректны. Вы же знаете, некоторые слова в языке нежелательны. Требования Филолнадзора, понимаете ли… Давайте употреблять эвфемизмы. Не «пилюли», а «средство». И не «заболевание», а «неприятность». «Средство от неприятности» звучит намного привлекательнее и не так страшно, согласны?

– Так это для борьбы со страхом и из человеколюбия по телевизору ежечасно крутят социальную рекламу с пирамидами гробов и репортажи о том, как антипилюлечники корчатся в агонии, умирая от… от неприятности?

– Ну конечно! А как иначе побудить людей воспользоваться нашим средством?

– Но вы же понимаете, что это средство – яд? Не можете не понимать, вы же ученый. Вы уничтожаете население под прикрытием насильственной заботы о его здоровье. Зачем вам это? Вы садист? Убийца? Жаждете власти или мести человечеству? 

Иван Иванович горестно вздохнул и обхватил голову руками.

– Так я и думал, – произнес он убитым голосом. – Я подозревал, что наши с вами научные интересы разойдутся.

– Какие научные интересы? При чем тут наука? Вы не ученый, вы пособник фашизма. 

Тут Павел Николаевич вскочил на ноги, на мгновение потеряв хладнокровие. 

– Вы осквернили звание ученого. Вы намного хуже, чем те невежды, которые послушно принимают вашу отраву. У вас есть знание, а это ответственность. С вас спросится вдвойне.

Иван Иванович посмотрел на Казакова с тоской во взгляде и махнул рукой.

– Присядьте, Павел Николаевич… придется, видимо, долго объяснять. Я так рассчитывал, что мы, как коллеги, быстро найдем общий язык, но у вас голова такой ерундой забита… Вы уж простите меня, голубчик. Эти Авгиевы конюшни одним махом не расчистишь. Ну что вы нагородили тут? Фашизм, садизм, убийство… Ну что за чушь, прошу прощения? Люди идут на процедуру сознательно, добровольно, бумажки подписывают: «всю ответственность беру на себя, о последствиях предупрежден». Каждый бежит спасать свое драгоценное пузо, а если не пузо – то свой комфорт, свою зарплату, свой покой, наконец. Ведь если не принял пилюльку – тебя в покое не оставят: работы лишат, в транспорт не пустят, в магазине не обслужат. Детей учить и лечить не будут, родственникам на кладбище места не дадут. Вот и выбирай.

– И это, по-вашему, выбор?

– Конечно, выбор. Самый правильный выбор, он сразу показывает, кто есть кто. Вот на вас действует реклама на ТВ, когда всякие тупые знаменитости призывают воспользоваться средством от неприятности?

– Нет конечно.

– Правильно. Нормальных людей от этой пропаганды тошнит. А ненормальные – верят. И сами прибегают, и в очереди давятся: дайте нам волшебное средство! Это каким же уродом надо быть, чтобы телевизору верить! И вам для них пилюлек жалко? Да будь моя воля, я бы им цианиду выдавал, чтобы наверняка. 

Павел Николаевич с недоверием всмотрелся в лицо собеседника и внезапно понял: правда. Все, о чем говорит Иван Иванович, для него самого – истина. А тот продолжал:

– Разве вам, дорогой мой профессор, не надоели люди? Я не имею ввиду ваших близких или ваших коллег. Просто – люди в своей массе, огромное прожорливое безмозглое стадо, которое гадит, воняет, орет, дерется, бесконтрольно перемещается по планете и постоянно размножается? Сколько среди этой оравы ценных особей? Меньшинство. Сколько из них могут называться людьми, ценящими свое достоинство и умеющими использовать разум? Еще меньше. Кто способен дать здоровое полноценное потомство, а не отбраковку в виде аутистов, дебилов, физических и моральных уродов? А ведь весь этот мусор, Павел Николаевич, это огромная нагрузка на планету, которая уже задыхается под непосильным бременем. И, пытаясь переработать и нивелировать продукты жизнедеятельности бесполезного балласта, она уже не может дать достаточно возможностей для развития нормальных людей. Нормальных, понимаете, как мы с вами! Нам закрыты дороги, потому что на нашем пути – пробка из отходов природы.

– Вы не оригинальны, коллега, – передернулся Казаков. – Эту теорию уже неоднократно высказывали отдельные личности. И пытались претворить в жизнь. Вам известно, чем все обычно заканчивалось.

Глаза Ивана Ивановича зажглись вдохновением.

– Нет, профессор, – воскликнул он. – На этот раз все будет иначе. Нацисты думали узко и действовали грубо. Превосходство одной расы – какая глупость! Сейчас абсолютно новая концепция, разве вы не видите разницу? Никакой войны, никакого насилия. Культ страха гонит слабых и глупых на бойню. Люди умирают от старости, болезни, эпидемий. В первую очередь мы разгружаем Землю от отбросов: инвалидов, стариков, нежизнеспособных особей. Остаются наиболее сильные и устойчивые экземпляры. Такое уже пробовали в Швеции, в 70-е, помните? Тогда ничего не получилось: мировая общественность возмутилась. Грязно сработали, но идея была правильная: мир для здоровых и перспективных.

– И привилегированных, я полагаю?

– Несомненно. Ценз обеспеченности и элитарности должен учитываться. Неужели вы настолько наивны, чтобы поддерживать теорию всеобщего равенства? Никакого равенства нет и быть не может. Люди рождаются разными и развиваются в разных условиях. Наша задача – дать прорасти нужным семенам и выкорчевать сорняки. Планета подобна заброшенному богом саду, в котором царит хаос: некоторые растения безнадежно завяли, деревья высохли, их торчащие скелеты заслоняют солнце ценным экземплярам. Все поросло бурьяном, кроме того, в саду нашествие саранчи, которая уничтожает последние культурные насаждения. Что сделает хороший садовник? Правильно, начнет с вырубки мертвых деревьев и уничтожения сорняков. Он не фашист, он селекционер. Вычистит и выкосит место для развития новой жизни, проведет прививку растений, оставит наиболее перспективные сорта и будет их модифицировать…

– Это вы про изменение генетики, надо понимать?

Иван Иванович прервал свою пламенную речь и придвинулся ближе к профессору:

– Понимаете, дорогой мой Павел Николаевич, – он доверительно понизил голос, как перед сообщением чего-то крайне важного, – понимаете, ведь не важно, что там – в этой пилюльке: яд, плацебо, сено, наркотик или любая другая ерунда. Главное, чтобы они были готовы это все потребить. Чтобы они привыкли, понимаете? Вот тогда никакого насилия не понадобится. Ни крови, ни грязи, ни мерзости. Не будет потрясений, массовых страданий, концлагерей.  Не будет даже претензий. Помните римское право? «После – не значит вследствие».  И это работает. Я гуманист, понимаете? Я против войны и насилия. Я за радость, счастье и процветание экземпляров, достойных быть причисленными к человеческой расе. Вы понимаете меня?

Казаков вздохнул. 

– Я вас понял. А чего вы хотите от меня?

– Как чего? – искренне удивился Иван Иванович. – Одобрения. Поддержки. Сотрудничества. Я вам предлагаю уникальную возможность. Не ради денег – нет, этим вас не заинтересуешь! Ради будущего. Ради новой прекрасной жизни, ради блага человечества – присоединиться к нам… ко мне. 

– И что я должен делать?

– Пока – ничего. Просто согласитесь, что я прав. И я вас тут же отпущу домой. А дальше вы сами решите, как поступать. Думаю, вы сами найдете меня…

– А если я не признаю, что вы правы?

– Тогда… – Иван Иванович трагически сдвинул брови, – мне придется признать, что вы нам очень мешаете, профессор. Та правда, которую вы считаете нужным доносить до людей, им на самом деле не нужна. И крайне опасна для нашей программы по спасению мира.

Казаков усмехнулся. Банально. Поманили пряником, теперь показывают припрятанный кнут.

– Вы меня убьете?

– Ну что вы, профессор. Вы сами себя убьете. Вы же известный антипилюлечник. Ничего не боитесь, ну и падете жертвой собственной беспечности. В грантах вам уже отказано, преподавать запретили. За границу не пускают, лекции отменены. А теперь естественный исход будет таким: вы заболеете новой болезнью, то есть неприятностью, и сами своей смертью опровергните собственные убеждения. Резонанс в ученых кругах я обещаю. 

– Вы думаете меня этим испугать?

– Ни в коем случае, дражайший Павел Николаевич. Я знаю, что вы настолько сильны духом, что готовы умереть героем без огласки своего героизма, выставив себя на посмешище. Но, прежде чем вы примете решение, я бы хотел вам еще кое-что почитать.

– Еще одну статью по биологии?

– Нет, сводку криминальной хроники за сегодня. В нашем городе.

Иван Иванович достал смартфон, потыкал в него, откашлялся и объявил:

– Криминальные новости. Двадцать седьмое июля. Студентка Елена С. была убита сожителем, который нанес ей двадцать три ножевых ранения. Двадцать три – надо же, какое зверство! Девушка скончалась от потери крови.  

Так… Внук ударил молотком по голове бабушку, которая отключила ему интернет… Бедная старушка, хотела, чтобы мальчик оторвался от компьютера. Ну-ну…

Дальше: в пьяной драке на бытовой почве двое убитых, один с проломленной головой… 

Наркоман изнасиловал и убил несовершеннолетнюю…

– Это такая новая пытка перед казнью? – осведомился Павел Николаевич. – Раньше на дыбе ломали, а нынче новости принято зачитывать? 

– Нет, любезный профессор, это для того, чтобы вы лучше понимали, кого вы пытаетесь спасти. Вот оно, ваше человечество: наркоманы, пьяницы, насильники, убийцы. Добавьте сюда тех тупоголовых профессионалов, которые схватили вас сегодня у собственного подъезда, избили, заломили руки и волокли по асфальту до автозака. Это так рьяно защищаемый вами гнилой людской род, который давно пора отправить на свалку истории. За некоторым исключением, конечно. Ради этих бесполезных людишек вы сейчас геройствуете. Значит, вы с ними – заодно. А я по другую сторону баррикад, профессор. Я с разумом, с прогрессом, с гуманностью. Переходите ко мне. Очень прошу вас. Подумайте, прежде чем ответить.

Казаков ответил Ивану Ивановичу долгим внимательным взглядом.

– То есть вы предлагаете мне разделить с вашими единомышленниками роль господа бога? Заманчиво. Определять, кто достоин продолжать жизнь, а кого пустить в расход. Кто способен дать перспективное потомство, а кого лучше стерилизовать. Решать, чьи дети должны получать нормальное образование и использовать мозг, а чьих отпрысков лучше затормозить в развитии и вырастить из них послушный скот. Сконструировать новый геном, удобный, неприхотливый и покорный.  Чрезвычайно интересно. Но позвольте спросить, а на каком основании вы выбрали себе роль вершителя судеб? И с какой стати вы отбираете у всевышнего его хлеб? 

Иван Иванович всплеснул руками:

– Павел Николаевич, ну уж здесь-то не надо кривить душой. Я отлично знаю ваше отношение и к церкви, и к религии. Такие глубокие материалисты и прагматики, как мы с вами, вообще не должны смущаться пустяками. Какой Бог, о чем вы? Да разве он допустил бы столько несправедливости, мерзости и глупости, имей он хоть долю той власти, которую ему приписывают? А если Господь и существует, наше дело – помочь ему распутать тот клубок противоречий, с которым он сам не в состоянии справиться. 

 – Красиво сказано, – усмехнулся Казаков. – Я уверен, на многих произведет впечатление.  Только вы забыли одну вещь, коллега. Уничтожая себе подобных, вы запускаете смертельный бумеранг, который неминуемо вас поразит. Вы претендуете на то, чтобы распоряжаться телами других людей, модифицировать их или уничтожать. Но тем самым вы уничтожаете собственную душу. Владеть миром – перспектива захватывающая, но на деле выходит больно хлопотно. И знаете, с этой ролью пока никто не справлялся. Не получится и у вас.

Иван Иванович улыбнулся обезоруживающе добродушной улыбкой:

– И все же стоит попробовать! Ведь мы, ученые, всегда первооткрыватели!

Павел Николаевич с минуту помолчал. Потом вздохнул и сказал:

– Я подумал.

– Я вас слушаю, профессор, – с готовностью откликнулся Иван Иванович.

И Казаков произнес эти слова.

ЧАСТЬ 2

И Казаков произнес слова, необычные для себя, но столь приятные в данной ситуации:

– Пошел ты на х…й, мудило гребаное. 

27.07.2021